Нина Васильевна
Нина Васильевна рассказывает, что ещё в детстве чувствовала что-то особенное, смотря на рисунки.
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой — но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю — это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
Нина Васильевна рассказывает, что ещё в детстве чувствовала что-то особенное, смотря на рисунки.
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой – но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю – это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она – что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь – смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой – но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю – это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она – что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь – смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она — что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь — смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
Нина Васильевна
Нина Васильевна рассказывает, что ещё в детстве чувствовала что-то особенное, смотря на рисунки.
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой — но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю — это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
Нина Васильевна рассказывает, что ещё в детстве чувствовала что-то особенное, смотря на рисунки.
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой – но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю – это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она – что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь – смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
«Я была в детдоме первые десять лет. Отец ушёл на войну, мама работала. Где-то мне было лет шесть, наверное, припоминаю. Там был молодой человек, и он рисовал, и так рисовал! Так красиво! Я так рада была. На одной картине маленький мальчик, и он хотел как будто бы срезать розу. Вот это так мне запомнилось! Даже не знаю, почему. И этой картины я больше нигде никогда не видела. Но до сих пор думаю: как бы мне это воспроизвести сейчас? Как это передать? Тогда-то я не думала рисовать, конечно».
Нина Васильевна не хотела иметь ничего общего с цифрами и математикой – но, не поступив на переводчика, случайно записалась на курсы бухгалтеров. И проработала бухгалтером следующие сорок лет. Но в нашем разговоре я то и дело замечаю – это взгляд художника: в том, на что она обращает внимание, какие детали подмечает.
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она – что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь – смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
«Я как вижу что-то красивое, стараюсь припрятать у себя. А может, я когда-нибудь нарисую? А может, когда-нибудь что-нибудь вышью? Говорят мне: да зачем тебе это надо! А я в тетрадь прячу. Вот она — что тут на тетради написано? «История». Внучку она не понравилась, говорю, дай тогда мне. Так, что тут написано? Давление, 2022 год, октябрь. И дальше: пишу, пишу, пишу, давление отмечаю. А вот здесь — смотри, какие красивые моменты. (Показывает фантики и бумажки, спрятанные в тетради).
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
Это упаковка от газированной воды, я воду не купила, а вот там был пустой пакетик. Я бы хотела нарисовать вот это. Правда красиво? Оленёнок тут, и вот здесь деревья, и ещё оленёнок. Интересно же? Вдруг у меня нарисовать получится?»
Над проектом работали:
Руководитель образовательного бюро «Лёрнити А101»
Екатерина Владимирцева
Елена Булин-Соколова
Руководитель направления «Культура», руководитель проекта
Куратор проекта
Редактор
Ирина Светличная
Лидия Ни
Автор проекта
Владимир Аверин
Дизайнер
Владимир Дёмин
Дизайнер
Дарья Камышанова